Для затравочки расскажу о своем не совсем первом, но наиболее запомнившемся - третьем и пока крайнем - прыжке, который состоялся во время зимнего сезона 2011 года. Перед тем, как совершить этот прыжок, обращалась к инструктору Николаю Александровичу с просьбой: «А я вот видела у вас тут такие чудесные чепчики. Дайте мне их, а то мне в каске парашюта не видно, когда я голову задираю». Николай Александрович мне на это: «Ишь чего захотела! Чепчики только после третьего прыжка. А вдруг ты на голову приземлишься?» (то есть после третьего прыжка возможность приземления на голову автоматически отпадает?). Поначалу я расстроилась, но потом не раз вспомнила о словах мудрого и очень хорошего инструктора. Но об этом чуть позже.
В третий раз волнения, на удивление, практически не было. В итоге я даже начала волноваться от того, что я не волнуюсь. Ведь когда я волнуюсь, обычно все проходит хорошо. А если нет — то черти как!
Впервые мне пришлось прыгать первой в заходе. За мной шла моя подруга Екатерина, решившаяся совершить свой первый прыг. В самолете одни знакомые лица — от этого как-то легко и радостно. И вот значит, стою я перед открытой дверью самолета. В прошлые разы этого делать не приходилось — едва успевала приготовиться и сразу же оказывалась в воздухе. А тут стою, самолет летит, я разглядываю землю под собой и еле удерживаюсь на постепенно обмякающих ногах. «Смотри-смотри, какая красота, - говорит мне сзади инструктор. - Постой тут пока, подумай о жизни». Очень, скажу я вам, о ней хорошо думается в такие минуты. И вдруг, в самый неожиданный момент - «пошел!». И я "пошел". Последнее, что слышала, вылетая из самолета, — это Катюхин вопль. И она уже летела за мной...
Так случилось, что погодные условия были не самыми лучшими. Из-за мороза на снегу образовался наст, и — самое главное — был сильный ветер. При этом я, как умная Маша, в воздухе старательно прицеливалась и скольжением пыталась приземлиться ближе к центру аэродрома. Это сделать мне вроде бы удалось. Вот только само приземление в замерзший снег оказалось жетским и неожиданным. Удар в ноги, я упала на бок, сильно ударилась головой (вспомнила Николая Александровича и просьбу выдать мне мягкий шлем). А потом.... Потом меня понесло. Ударившись головой, я потеряла несколько секунд, во время которых было удобно загасить парашют. В результате мы поехали в сторону ТЭЦ-3. Ехали на довольно большой скорости, мое лицо волочилось по снегу, свободные концы парашютной системы переплелись вокруг шеи. Потом на моем пути оказалась какая-то кочка, так что, проезжая ее, я второй раз со всей дури ударилась головой (снова вспомнила Николая Александровича). Нет, конечно, сначала я пыталась погасить парашют. И у меня это даже получалось периодически. Но как только я останавливалась и облегченно выдыхала, воздух снова наплолнял эту огромную тряпку, и мы продолжали путь к лесу.
В итоге силы кончились. Точнее, их хватало уже только на то, чтобы обматерить парашют. Мои ноги давно запутались в стропах, ехала я уже не на боку, а - пардон! - на попе, вполне себе комфортно. И я смирилась со своим позорным положением, решив, что в конце концов, мы должны припарковаться где-нибудь в елках. И тут, откуда ни возьмись, появился мой спаситель — мальчик лет четырнадцати, который должен был погасить уже эту взбесившуюся тряпку. Но в результате спаситель сам запутался в стропах. Поехали вдвоем. Пришлось материть уже не парашют, а мальчика. Возмущенным голосом, устав от этих покатушек, я орала ему: «Какого ... ты едешь?! Выпутывайся, вставай, догоняй парашют, ложись на него чтоли. Я не знаю, делай что хочешь, но только погаси его на...!» Безрезультатно. Как и предполагались, нас остановила только первая попавшаяся на пути елка. Проехали мы (а больше я) не менее полукилометра. Потом, когда уже была спасена и возвращалась обратно по своей же проторенной дороге и удивлялась: неужели это все я?
Ну стоит ли говорить, что надо мной смеялся весь аэродром. А парашютисты обещали скинуться и подарить мне яхту, потому что «под парусом ты ходишь гораздо лучше, чем прыгаешь с парашютом». Однако, прошло уже больше, чем полгода, а яхты у меня до сих пор нет...
Куча каких-то непонятных мыслей в голове, ни одну из которых потом на земле уже не можешь сформулировать. Спасибо за рассказ 
